Поле определяется как континуальное образование с центром (ядром), где формирующие его характеристики представлены наиболее ярко и однозначно (в рамках актуальной для настоящего времени концепции, это морфологическая доминанта, то есть специальные форманты, однозначно маркирующие основные значения данной категории), и постепенно ослабевающими к периферии зонами, которые можно было бы (в рабочем порядке) назвать: 1) приядерной, 2) ближайшей периферийной, 3) отдалённой, 4) более отдалённой периферийной и т. д. (см. также раздел «Центр и периферия в структуре функционально-семантических полей» в [ПФГ 2005]. Очевидно, количество таких зон в разных полях различно. Поле не имеет чётко выраженных границ и пересекается с другими полями ([Бондарко 1983], [Гулыга, Шендельс 1969], [Дешериева 1975], [Всеволодова 2000]). Поля пересекаются в разных зонах, возможно, вплоть до ядра. Тот факт, что поле в своем составе имеет семантические микрополя, судя по всему, структуры оппозитивные, не связан, как представляется, с наличием зон, поскольку «зональность» формируется за счёт грамматических средств – от специально созданных в языке для выражения данных смыслов до наименее маркированных или вообще не маркированных в этом отношении единиц. Но само наличие микрополей разного уровня – принципиальная характеристика семантической категории.

Что касается категорий, то к настоящему времени лингвистика оперирует двумя типами представления структуры категории: 1) категории, формируемые в первую очередь на принципе дихотомических оппозиций; их графическое представление реализуется обычно в так называемом дереве оппозиций: 2) категории, формируемые на основе двух множеств признаков, присутствие которых и совмещение в каждом классе языковых единиц данной категории может быть представлено в виде матрицы (таблицы). Выявление дихотомических оппозиций реализуется в виде пошагового (порангового) разбиения на основе принятых в математической логике правил разбиения множества на подмножества с формулированием как основания сравнения, так и дифференциальных признаков получаемых подмножеств [Трубецкой 1961], [Ломтев1972], [Всеволодова 2005]. Оппозиции, в первую очередь, дихотомические (что позволяет избежать ошибки непропорционального деления типа «Люди делятся на мужчин, женщин и блондинов»), как известно, могут быть по степени маркированности признака эквиполентными, привативными и градуальными, а по степени регулярности проявления – пропорциональными (наличие в разных ветвях дерева оппозиций) и изолированными, то есть не повторяющимися [Маркус 1963]. Наличие пропорциональных оппозиций характеризует категорию как грамматическую. Наши наблюдения показали, что эти признаки в высшей степени релевантны.

Вполне возможно, что «матричное» представление категории есть своего рода неразвёрнутый (и на каком то этапе более экономный) способ представления структуры категории, но, возможно, это отражение некоторых внутренних характеристик соответствующих классов языковых объектов.

Принципиальные различия в структуре ФСП и ФСК не означают их несовместимости. С одной стороны, как показал В. А. Плунгян [Плунгян 1998, 2003], сами категории в рамках Языка имеют полевую структуру с ярко выраженным центром, имеющим доминантные граммемы, например, артикли для выражения категории определённости/неопределённости субстантивов в артиклевых языках, и периферию, например, набор очень разных средств для выполнения той же функции в славянских языках. Вместе с тем, русская категория определённости/неопределённости, во-первых, имеет свою доминанту – неопределённые местоимения с маркёрами степени неопределённости, чего нет в артиклевых языках, и, во-вторых, обслуживает гораздо более мощную зону языка, маркируя не только категорию субстантивности: Кто-нибудь, что-нибудь, кто-либо, что-либо, кто-то, что-то, кое-кто, кое-что, Некоторые, многие, но и адъективности: Какой-нибудь, какой-либо, какой-то, кое-какой, И адвербиальности: Как-нибудь, как-либо, как-то, кое-как, и специально пространства и времени: Где-нибудь, когда-нибудь, где-либо, когда-либо, где-то, когда-то, кое-где, кое-когда, некогда (= давно/очень нескоро); и даже количественности (нумеральности): Сколько-нибудь, сколько-то, Несколько, Много. У нас до сих пор нет сопоставительного описания этой категории в восточнославянских языках. Фактически, это гораздо более мощная категория, до сих пор не получившая в наших грамматиках должного осмысления и описания (Основное внимание русистов сосредотачивается на различиях значений частиц-

Маркёров неопределённости). Возможно, категория (как и ФСП) определённости / неопределённости, которая до сих пор осмыслялась в первую очередь через артиклевые языки, имеет более сложную и более интересную структуру как в артиклевых, так и в неартиклевых языках.

Но и в рамках одного языка сами оппозитивные категории имеют по-своему полевую структуру: центровую часть с большим количеством оппозиций и периферийную ветвь дерева с нейтрализованными оппозициями и скромным набором средств выражения, с одной стороны, и осложнёнными значениями (пересечение с другими категориями), с другой, причём, осложнённость основного значения, например, значения времени значениями локативности, ситуативности, каузальности и под., и «скромность» оппозиций не налагаются друг на друга, что очень чётко проявилось в категориях именной темпоральности и именной локативности (системы значений времени и пространства, выраженные словоформами существительных) [Всеволодова 1975, 1983, 2000, 2005], [Всеволодова, Владимирский 1982] и в ряде других категорий. Осложнённые значения выявляются как раз в центральной части, в левой ветви дерева оппозиций, увеличивая своим присутствием количество оппозиций (ср. одну из характеристик центра ФСП А. В. Бондарко в [ПФГ 2005, 18]: «сосредоточение связей, участие в максимальном числе оппозиций»); минимум оппозиций характерен для правой ветви (конкретный пример центра и периферийных зон оппозитивной системы см. ниже). Категории, сформированные разными частями речи, например, категории именной и наречной темпоральности (см. [Всеволодова 1983, 2005], [Панков 2005]) имеют зоны пересечения. Значение прямого повторяющегося времени, неполностью занятого действием, представлено оппозицией: формы, не дифференцированные относительно степени регулярности типа По средам, По праздникам (ср. Иногда / всегда по средам) vs формы, маркированные относительно степени регулярности, в свою очередь с оппозицией значений: «время, маркированное как нерегулярное», выраженное адвербиализованными словоформами типа Порой, Временами, По временам, Время от времени Vs. «время, маркированное как регулярное»: Каждую среду, каждый год, Изо дня в день, Из года в год; Раз в день, Три раза в год, однозначно входящее в категорию именной темпоральности. Ясно, что словоформы группы Порой Есть зона пересечения именной и наречной темпоральности.

В то же время само поле включает оппозитивные элементы. Во-первых, сам центр ФСП в его современном осмыслении должен представлять оппозицию [Бондарко 1983], [Гулыга, Шендельс 1969]. Вопрос о характере этой оппозиции может обсуждаться: ср., например, трихотомию прошлое:настоящее:будущее в концепции А. В. Бондарко и дихотомическое представление этой системы в [Всеволодова 2000, 101], [Всеволодова, Ким Тэ Чжин 2003]); а во-вторых, сама континуальность поля формируется и за счёт оппозиций составляющих её категорий.

2. Функционально-семантические поля и функционально-семантические категории

Рассмотрим вопрос о взаимоотношении функционально-семантических полей и функционально-семантических категорий (ФСК). Позволим себе сделать это на материале категории Времени в широком смысле слова. Сошлёмся на абсолютно правильное, с нашей точки зрения, высказывание А. В. Бондарко: «Инвариантность ряда семантических категорий не абсолютна, а относительна. Некоторые категории, несмотря на высокую степень их обобщённости, всё же могут быть подведены под более общее понятие. Так, аспектуальность вместе с временной локализованностью и таксисом образует тот комплекс семантических категорий, которые представляют собой различные стороны более общего (максимально широкого) понятия времени» [Бондарко, ТФГ, 1, 29]. Представляется, что такая интерпретация категории Времени корректирует более раннюю концепцию А. В. Бондарко, разводившую поле темпоральности (предикативная группировка ФСП) и поле времени (обстоятельственная группировка) [Бондарко 1983] и позволяет рассматривать ФСП Времени как единую структуру (см. [Всеволодова 1983]). Можно предположить, что категории именной и наречной темпоральности являются в том числе и средствами экспликации категории временной локализованности / нелокализованности.

Pages: 1 2 3 4 5 6